Самые дерзкие диверсанты Сталина из разведывательно-диверсионной группы Маршрутники. Виктор Лягин подвиг разведчика

В Советском Союзе имя Виктора Лягина было известно так же как имя Рихарда Зорге. Хотя осуществлённый им и его соратниками подвиг не был обрамлен экзотическим антуражем с японскими гейшами и самураями, история действовавшей в Николаеве разведывательно-диверсионной группы приобрела достаточно громкую известность, став основой для целого ряда художественных произведений – таких, как роман Василия Ардаматского «Грант вызывает Москву» и кинофильма «Их знали только в лицо». Правда, реальные события были в них изменены до неузнаваемости…

Как известно, солдат жив, пока живёт память о нём. Я продолжаю тему Героев для тех, кто действительно интересуется историей своей Родины. Великая Отечественная война – это огромная душевная рана в человеческих сердцах. Это была самая величайшая война за всю историю человечества. И кто бы что ни говорил, а победил в ней Советский народ, возглавляемый товарищем Сталиным. Сейчас модно поливать НКВД грязью, выставляя офицеров спецслужбы «кровавыми тиранами». А вот о том, что сотни тысяч сотрудников НКВД отдали жизнь, защищая свою Родину, ныне вспоминают крайне редко. Одним из таких героев НКВД был легендарный капитан Виктор Лягин, командир разведгруппы, погибший при выполнении боевого задания в тылу врага и удостоенный звания Героя Советского Союза (посмертно). Считаю, что этот подвиг должны изучать в школе наши дети. Я уверен, что и ты, дорогой мой читатель, в конце этого повествования со мной согласишься. О таких Героях надо знать всем гражданам России.

«Маршрутники» это не безбашенные водители маршруток. «Маршрутники» – это название нелегальной резидентуры в городе Николаеве во время Великой Отечественной войны.

Март 1942 года. Оккупированный Николаев. Уже много дней подряд приветливая официантка из немецкой офицерской столовой фрау Адель, русская-немка Галина Келем приносит своему любимому мужу обет на военный аэродром. Он работает у нацистов истопником в котельной. И всякий раз её проверяет патруль. В корзинке простая еда, прикрытая куском ткани. К девушке привыкли. И офицер лишь принюхивается.

– О бортч! Гуд!

Она улыбается в ответ. Хотя каждый раз рискует жизнью. На дне корзины лежит взрывчатка.

Самой крупной диверсией, совершенной резидентурой Лягина, была диверсия на военном аэродроме.

Взрыв прозвучал утром 10 марта. Он уничтожил: 27 самолетов, 25 новых авиационных двигателей, два ремонтных ангара и бензохранилище. Гигантский пожар на Ингульском аэродроме пылал два дня. Один из немецких офицеров сфотографировал огромный столб дыма, поднимавшийся над рекой Ингул, и отправил снимок жене, подписав: «Эльза! Самое страшное – партизаны. Николаев. 1942 год»

Он ошибся. За этим взрывом стояла разведывательно-диверсионная группа НКВД «Маршрутники», которую возглавлял советский разведчик капитан госбезопасности Виктор Лягин.

Начало августа 1941 года. В Николаеве, центре Черноморского кораблестроения, идёт спешная эвакуация. Немецкие войска группы армии «Юг» рвутся к городу. Уже понятно, что отстоять его не удастся.

В этот момент в город приезжает инженер-корабел Виктор Корнев. Свой первый визит он наносит в областное Управление НКВД. Там его ждут. В шифровке, поступившей из Москвы, сообщалось, что именно ему поручена организация подпольной диверсионной работы в оккупированном городе. То, что этот молодой привлекательный человек, имеющий оперативный псевдоним «Кэн» являлся одним из руководителей Внешней разведки НКВД СССР Виктором Лягиным, никто из местных сотрудников, включая руководителей, не знал и не должен был знать.

Лягин использовал легенду прикрытия инженера-судостроителя с крупного Ленинградского судостроительного завода, прибывшего в служебную командировку в город Николаев, где его застала война. За несколько дней до оккупации в Николаев добрались другие члены разведывательно-диверсионной группы, получившие в «Центре» кодовое название «Маршрутники». Все офицеры Госбезопасности, выпускники Ленинградской школы НКВД.

Это были совсем ещё молодые ребята, которые получили знания основ агентурной оперативной деятельности, конспирации. Под легендой прикрытия студентов судостроительного института, которые приехали на практику в Николаев, на крупный судостроительный завод и вынуждены были здесь остаться.

Первой задачей «Маршрутников» было как можно быстрее легализоваться и раствориться в городе, не привлекая к себе внимания. А вот инженер Виктор Корнев, в отличие от рядовых членов диверсионной группы, наоборот, должен был оставаться на виду. Ему предстояло обратить на себя внимание немцев и как можно скорее войти к ним в доверие.

Отправляясь за линию фронта, Лягин ещё и не знал, каков контрразведывательный режим на оккупированной территории. То есть это было для чекистов ещё пока загадкой. Поэтому он отправлялся фактически в неизвестность.

Семья Дуккарт – это известная в Николаеве немецкая семья, которые были лояльны к Советской власти. Руководство Николаевского НКВД попросило коммунистку Эмилию Иосифовну Дуккарт остаться вместе с её дочерью Магдой с тем, чтобы таким образом обеспечить прикрытие советскому разведчику Лягину.

Но когда Лягин (Корнев) впервые, ещё до прихода немцев, появился у Дуккартов, Магда, в отличие от матери, отнеслась к гостю враждебно. Магда хотела отправить мать Эмилию Иосифовну в эвакуацию и сама пойти на фронт. Она была убеждённой комсомолкой. Поэтому Магда, естественно, негативно восприняла Виктора Александровича. Что он такой сильный, образованный молодой человек, не на фронте, а остаётся с женщинами.

И Лягину пришлось приложить немало усилий, чтобы расположить её на свою сторону, не раскрыв истинных причин, по которым он остаётся в оккупации. Сделать это было сложно ещё и потому, что по легенде прикрытия, она должна была стать его женой.

Старшего брата Магды Якова не брали в Красную армию, потому что он был немец. Лягин написал записку военкомат, и Якова взяли в армию. Тогда Магда поняла, что Корнев не трус и не предатель, и в Николаеве оказался не просто так. И согласилась во всём помогать так внезапно появившемся в её жизни мужу.

Будущий генерал Гофман, комендант города Николаева, некоторое время жил в этом доме. Вечерами Корнев и Магда, как могли, его развлекали. Впоследствии такие визиты станут для немцев привычным делом. В гости к гостеприимным русским немцам захаживал и сам контр-адмирал Карл фон Бодеккер. В оккупированном Причерноморье он отвечал за скорейшее возобновление работы всех ремонтных вервей и судостроительных заводов.

Тогда Николаев традиционно являлся крупным судостроительным центром. Здесь работали крупнейшие судостроительные предприятия, которые готовили для советского военно-морского флота боевые корабли. Естественно, немцы были заинтересованы в скорейшем восстановлении этих предприятий в интересах своих Кригсмарине.

Красавица Магда стала пользоваться у Бодеккера особым доверием. Практически сразу он сделал её своей личной переводчицей. Благодаря этому и её муж, инженер Виктор Корнев, стал также вхож в круг оккупационного командования. Бодеккер быстро оценил профессиональные качества инженера Корнева и пригласил его работать своим помощником. Вот таким образом наш разведчик оказался на заводе, куда он и стремился попасть.

Виктор Корнев быстро стал правой рукой шефа судостроения всего Причерноморья. Отважный разведчик на самом деле был отличным инженером, прекрасно разбирающимся в вопросах военного кораблестроения. Задача по внедрению была выполнена Лягиным виртуозно.

Виктор Александрович Лягин – уроженец Брянской области. Родился 31 декабря 1908 года в поселке Сельцо в семье железнодорожника. Окончив школу, Виктор поступил в Ленинградский политехнический институт. Здесь уместно будет подчеркнуть, что сокурсником Лягина был знаменитый в дальнейшем конструктор легендарного танка Т-34 Михаил Кошкин.

Во время учёбы в институте Виктор Лягин женился на Ольге Афониной, которая была его младше на три года и обучалась с В. А. Лягиным в одной школе, вскоре у супругов родилась дочь Татьяна. Но их семейное счастье было недолгим. В 1935 году от брюшного тифа скончалась жена Ольга. Для Виктора Лягина это было большой утратой и тяжелым психологическим потрясением.

После работы проектной организации, в 1936 году Виктор Лягин работал инженером-технологом на Ленинградском станкостроительном заводе имени Владимира Ильича Ленина.

Коллеги по заводу ценили его как хорошего специалиста и удивлялись его разносторонним интересам: Ворошиловский стрелок, прыгает с парашютом, водит машину и мотоцикл, отлично фотографирует, увлечён парусным спортом и тяжёлой атлетикой, владеет разговорным немецким и изучает английский. К тому же элегантен в одежде и вызывает неизменный интерес у женщин. Виктору завидовали, а сам он считал, что ему не повезло.

Он хотел в Испанию. Это была мечта многих советских патриотов. Но в Испанию ехали не юноши, пусть даже и с высшим образованием. Там нужны были военные профессионалы: танкисты, лётчики, артиллеристы.

После троцкистских репрессии и чисток 1937 года, коснувшихся и органов госбезопасности, практически все подразделения НКВД испытывали кадровый голод. И в 1938 году было принято беспрецедентное решение нашей партией и правительством, что 800 молодых специалистов с высшим образованием были зачислены в НКВД.

Заводской партком дал рекомендацию Виктору Лягину, и уже через месяц после окончания краткосрочных курсов он получил направление в Москву для прохождения службы в Центральном аппарате НКВД. Отличная биография, хорошее образование и профессиональный опыт – всё это способствовало тому, что на него, что называется, положили глаз в органах НКВД и пригласили его на работу. Причём не куда-либо, а на работу сразу во Внешнюю разведку.

В 5-м отделе Главного Управления Госбезопасности Лягин оказался в подразделении, занимающимся научно-технической разведкой. Он быстро сумел проявить себя, и вскоре был назначен на должность заместителя Начальника Внешней разведки по этому направлению. Но, несмотря на столь стремительный карьерный рост, засиживаться в кабинете на Лубянке Виктору Лягину не дали. Буквально через несколько месяцев после появления его в Центральном аппарате Внешней разведки НКВД его уже командируют в Соединённые Штаты Америки. И вот тогда появился псевдоним Виктор Корнев. И под этим псевдонимом он и работал в США.

В это же время Виктор Александрович сблизился, а чуть позже женился на сотруднице Внешней разведки Зинаиде Тимофеевне Мурашко.

Таким образом, в 1939 году в Генконсульстве СССР в Сан-Франциско появился новый сотрудник – Виктор Корнев, приехавший в США вместе со своей обаятельной женой Зинаидой Мурашко, тоже, как и он, сотрудницей внешней разведки. Именно там, в Америке, Лягину, действовавшему под прикрытием должности торгового представителя, впервые пришлось серьёзно заняться вопросами военного кораблестроения.

Один из важнейших вопросов – это размагничивание кораблей. Во время Первой мировой войны широко применялись минные поля. Водные просторы просто забрасывали минами, на которых подрывались корабли и подводные лодки. Ко Второй Мировой войне тактика изменилась, стали работать бесконтактные мины, которые реагировали на магнитное излучение. Задача инженеров всего мира состояла в том, как сделать так, чтобы корабль эту мину не привлекал. И вот такую информацию удалось получить Лягину.

Секретную документацию по защите судов от магнитных мин Лягин получил от завербованного им в Сан-Франциско агента. В Москве им были довольны. Его перевели в Нью-Йорк. Там Виктор Лягин работал под прикрытием должности служащего советской Внешнеторговой организации «Амторг».

И снова успех. Ему удалось получить ценную информацию о строительстве новых американских авианосцев. Он умел располагать к себе людей и создавать у них нужное впечатление. И это очень пригодилось Лягину в Николаеве, где легенда прикрытия потребовала от него вновь стать Виктором Корневым, опытным инженером-кораблестроителем и любящим мужем. Так же, как и Лягину в оккупированном городе удалось успешно легализоваться и остальным участникам разведывательно-диверсионной группы «Маршрутники».

Им изначально была поставлена задача устроиться на приличные места работы, где бы они могли иметь и какие-то разведывательные возможности, и диверсионные перспективы, и какую-то охранную грамоту от угона в Германию. Один из них, Александр Сидорчук, устроился на военный аэродром. Двое ребят устроились на макаронную фабрику, которая работала в интересах немецкой армии, двое – сцепщиками на железную дорогу.

Немцы чувствовали себя здесь хозяевами. Выступая по немецкому радио, Рейхсминистр оккупированных Восточных территорий Альфред Розенберг назвал Николаев одной из «Жемчужин русского Причерноморья», где немецким солдатам живётся как на курорте. Посреди города был парк имени Петровского. Немцы из него сначала решили сделать луна-парк, привести туда аттракционы, потом передумали и сделали там склад.

В ноябре 1941года этот склад и военный гараж, оборудованный в парке, были подожжены. Сгорело 25 грузовиков, 100 комплектов автопокрышек, 20 тонн горючего. Погибли десятки немецких солдат и офицеров. Это была первая операция «Маршрутников». С курортом было покончено. Стало понятно, что спокойной жизни у оккупантов больше не будет.

Через несколько месяцев на тот же склад была совершена диверсия. Лягин знал, что покрышки – дефицит. В этот раз в огне сгорело уже 4000 автопокрышек. В условиях войны автомобильные шины быстро изнашивались, и сожжение 4 000 шин – это был серьёзный урон.

Но помимо стратегического значения, эти акции имели и огромный психологический эффект. Население видело, что есть очаги сопротивления, что есть подполье, что оно работает, что оно не боится. Это с одной стороны. С другой стороны, немцы видели, что им не удалось подмять под себя местное население, что называется, обернуть в свою веру.

Успех первых диверсий для «Маршрутников» имел ещё одно неизбежное последствие. Гитлеровцы начали за ними охоту. Немцы поняли, что в городе действует подполье. Это поняли и немецкие спецслужбы, которые развернулись на той территории. Это «Абверштелле Николаев», это подразделение полиции, «SD» и Тайная полевая полиция. Для жителей нацисты установили жестокие порядки. Без немецких документов передвижение породу было практически невозможно.

Комендантский час, постоянные облавы, тотальны террор, жизнь под страхом расстрела за любую провинность. Гестапо через своих осведомителей активно искала участников поднявшего голову Николаевского подполья. Помощник адмирала Бодеккера инженер Виктор Корнев попал под подозрение. Его решили проверить, несмотря на протесты со стороны шефа, доверявшего Корневу во всём. Следователь гестапо Ганс Ролинг уведомил Бодеккера, что для выявления подпольщиков на верфи необходимо внедрить агента. И попросил поручить Виктору Корневу отнести пакет с именем гестаповского провокатора руководству цеха. Расчёт Ролинга был прост: если русский инженер связан с подпольем, он наверняка проявит к содержимому интерес.

Когда адмирал попытался вручить конверт, намекнув, откуда он попал к нему, Корнев отказался его брать. «Простите, политикой не интересуюсь!», – таков был ответ Лягина. Проверку инженер Корнев прошёл успешно и даже стал пользоваться ещё большим доверием у адмирала.

Но Ганс Ролинг не отчаивался, продолжая раскидывать сеть из своих агентов. На помощь ему были присланы десятки предателей из числа бывших советских военнослужащих и эмигрантов. Один из них – некий Семен Тучин – оказался опытным дешифровщиком, и, хотя взломать тексты перехваченных радиограмм ему так и не удалось, под одной из них он всё-таки сумел прочитать подпись – «Кэн», что навело Ганса Ролинга на мысль о том, что он имеет дело с резидентом британской «MI6 (Secret Intelligence Service, SIS/Military Intelligence)».

Как доверенное лицо Бодеккера, Корнев имел пропуск на хождение по городу в любое время. Это помогало Лягину, помимо организации диверсий, силами своей группы решать ещё одну, поставленную «Центром» задачу. Входить в контакт с руководством подполья и оказывать им помощь. Обучать их конспирации, способам выполнения диверсий, которые бы действительно реально наносили ущерб немцам. К сожалению, это направление подпольной работы таило в себе смертельную опасность для резидентуры НКВД, оставленных в крупных оккупированных городах.

До того момента, когда они работали замкнутой автономной группой, состоявшей из сотрудников органов безопасности, знающих методы конспирации, агентурно-оперативной деятельности, они плодотворно работали. Как только они начинали расширять круг своих контактов за счёт местного подполья, они тут же нарывались на немецкого агента и гибли.

Кто бы мог подумать, что гестаповский осведомитель, завербованный всё тем же Ролингом ещё вначале оккупации, уже был в ближнем окружении Виктора Корнева. Самое страшное, что этому человеку разведчик доверял вдвойне: и как члену партийного подполья, и как тому, кто имеет давнее знакомство с Дуккартами, был вхож в их дом. От неминуемой гибели Лягина спасало то, что пока у него не было оперативной необходимости открыть своё истинное лицо оборотню. Но это только пока. Впрочем, он хорошо осознавал, что, несмотря на всю конспирацию и осторожность, его в любой момент могут разоблачить, арестовать, подвергнуть пыткам и казнить.

Бесстрашие Лягина вызывает ещё большее уважение, когда узнаёшь, что на это смертельно опасное задание он вызвался сам, невзирая на мнение руководства НКВД, у которого в отношении его были совсем другие планы.

В Нью-Йорке Виктор Корнев и Зинаида Мурашко вели роскошный по меркам советских людей образ жизни. У них бы собственный дом, автомашина, к тому же родился сын. Но перед войной Лягин потерял покой. Комфортная американская жизнь тяготила его. Он написал рапорт с просьбой отозвать его домой.

Виктор Александрович, да и вообще разведчики такого уровня, тем более он уже был одним из руководителей в Службы Внешней разведки. Они знали, что избежать войны с нацистской Германией не удастся. И он сильно переживал по этому поводу. Он готовил себя к тому, чтобы занять достойное место, соответствующее его опыту, знаниям в предстоящей борьбе с этим сильным противником.

Лягин вернулся в Москву из Америки 15 июня 1941 года. Его отозвали для того, чтобы он работал в Центральном аппарате и возглавлял отдел научно-технической разведки в англо-американском направлении. У него была хорошая перспектива продвижения по службе.

23 июня 1941 года. Лягин с женой и ребёнком должен был отправиться в отпуск. Но мирным планам не суждено было сбыться.

После начала войны Лягин, естественно, как и все патриоты страны, пытался попасть добровольцем на фронт. Но такими людьми, как разведчики, ими обычно не разбрасываются просто так. К тому же, это был большой риск, так как он был хорошо осведомлён о работе советской разведки за рубежом, и в случае ареста это могло иметь для нашей спецслужбы катастрофические последствия.

В июле 1941 года на базе Первого Управления НКВД была создана «Особая группа». Она занялась организацией разведывательно-диверсионной работой в тылу у немецко-фашистских войск. В спешном порядке готовились диверсионные группы, направляемые в Киев, Одессу, Херсон, Николаев. Возглавил «Особую группу» Павел Судоплатов, который привлёк к этой работе Виктора Лягина. Виктор Александрович успел поработать в качестве куратора таких учебных групп.

Одна из резидентур была им подготовлена. Но случилось так, что сам резидент отказался. Разные были мнения, почему он отказался. То ли побоялся идти на верную смерть, либо отказался потому, что был не готов по своим профессиональным навыкам. Тогда Лягин пошёл к Судоплатову. Группа готовилась для отправки в Николаев, и в качестве новой кандидатуры резидента Лягин предложил себя. Судоплатов, естественно, отказал по двум причинам:

Тогда Лягин добился личного приёма у Наркома Внутренних дел Лаврентия Павловича Берии. Берия отнёсся отрицательно. Он сказал:

«Это не твоя война, ты специалист по Америке. Справимся и без тебя!»

К Берии Лягин ходил три раза с этим вопросом. И, в конце концов, он убедил Берию, что его необходимо отправить в Николаев, потому что он разведчик и подготовленный инженер. Обострённое чувство долга, решимость и умения достигать поставленные цели, помноженные на техническую грамотность и изобретательность, помогли Лягину, резиденту, решать в условиях подполья диверсионные задачи.

Зимой 1942 года Лягин получает приказ из Москвы. Необходима крупная диверсия, способная нанести урон боеспособности немецких авиационных соединений. Выбор объекта для диверсии очевиден. Военный аэродром за рекой Ингул, на котором базируются самолёты 4-ой Воздушной Армии Люфтваффе, летавшие бомбить Севастополь. Понятно Лягину и кто будет главным исполнителем – его заместитель по резидентуре Александр Сидорчук, работающий истопником в аэродромной котельной.

Сидорчук был самым отчаянным из всей этой восьмёрки молодых сотрудников органов безопасности, которые работали в резидентуре Лягина. К тому же Сидорчук – единственный в диверсионной группе подрывник, способный рассчитать схему минирования такого большого объекта, как аэродром. Оставалось решить, как пронести большое количество взрывчатки на усиленно охраняемый объект.

Свои возможности имевший спецпропуск Лягин использовать не имел права. По условиям конспирации непосредственного участия в диверсиях он не принимал.

Разведчик силён своими сотрудниками. Он мозговой центр. Лягин тщательно разрабатывал все эти планы, но выполняли специально подготовленные люди. Ребята, которые работали в этой резидентуре. Они каждый на своём месте искали себе возможности совершить диверсии.

В течение всего 1942 года «Маршрутники» Иван Коваленко и Александр Соколов, работавшие сцепщиками на железной дороге, пустили под откос три немецких эшелона. В паровозном депо Николаева Коваленко вывел из строя три паровоза и организовал столкновение двух поездов.

Николай Улезко и Пётр Луценко, работая на макаронной фабрике, превращали макароны, поставляемые в войска Вермахта, в «Смертельное оружие» подмешивая туда толчёное стекло.

В марте 1942 года на Южной верфи, бывшем Черноморском судостроительном заводе, в тот момент, когда в ожидании срочного ремонта у причала стояло несколько немецких и румынских военных кораблей, ушёл под воду бетонный плавучий док водоизмещением 6000 тонн. Но о том, что к остановке ремонтных работ на долгий срок приложил руку талантливый советский инженер-судостроитель Виктор Корнев, гитлеровцы так и не догадались.

Знания, полученные Лягиным в институте, позволили ему обставить всё так, что виновным был признан молодой неопытный немецкий инженер. Технически подготовленный человек может сделать так, что комар носа не подточит. Немцу Лягин всего лишь порекомендовал, как можно быстро восстановить работоспособность одного из клапанов, перекрывающих поступление воды в балластные цистерны. При первом же испытании клапан заклинило. Плавучий док потерял центровку, опрокинулся и пошёл ко дну. Знания, полученные когда-то студентом Лягиным, не раз помогали инженеру Лягину, а затем разведчику Лягину решать самые сложные технические задачи. Все диверсии чётко проходили по проработанному инженерному плану.

Взрывчатку подпольщики решают накапливать в котельной, пряча под дровами. Собрать нужно более двухсот килограммов. Часть Сидорчук доставляет сам, переплывая по ночам в ледяной воде реку Ингул и толкая перед собой маленький плотик. Но в конце февраля река замерзает, и немцы выставляют на берегу усиленную охрану. Для задуманной диверсии взрывчатки не хватает. Вот тогда фрау Сидорчук – Галина Келем, ещё одна русская немка, которая помогала «Маршрутникам» начинает носить мужу обеды на аэродром. За один раз она проносит на дне корзины несколько толовых шашек. Через две недели вся недостающая взрывчатка доставлена.

Ночь с 9 на 10 марта 1942 года. Александр Сидорчук, незаметно покинув больницу, в которую лег, чтобы обеспечить себе алиби, проникает через тайный лаз на аэродром. Он закладывает заряды в ремонтные ангары и складские помещения, где хранятся новые моторы для немецких истребителей и бомбардировщиков, к цистернам с авиационным топливом и под самолёты на лётном поле. К рассвету работа завершена. Остаётся подключить часовой механизм и отправиться в обратный путь. Взрыв на Ингульском аэродроме прогремит рано утром, когда Сидорчук уже будет в больничной палате.

По сумме того ущерба, который нанесла резидентура Лягина немецким оккупационным властям, а немцы, дотошные и педантичные, подсчитали всё до пфеннига, и получилась астрономическая по тем временам сумма – 45 МИЛЛИОНОВ МАРОК.

Немцы были убеждены, что взрыв и пожар, практически уничтоживший аэродром – дело рук подпольщиков. В городе начались массовые аресты. Повсюду зверствовали гестапо и служба безопасности СД.

При попытке подрыва нефтехранилищ тяжёлые ранения получил Александр Сидорчук. Он скончался на месте. Гестапо рыло носом землю в поисках загадочного «Кэна» – оперативный псевдоним Виктора Лягина.

Над николаевским подпольем, состоящим из разрозненных групп и отрядов, нависла угроза уничтожения. Спастись можно было, только действуя сообща. Лягин предпринимает шаги по объединению сил подпольщиков путём создания единого руководящего центра. Такой задачи Москва перед ним не ставила. Но поступить иначе он не мог.

Он, как профессионал, как представитель центрального аппарата НКВД, считал своим долгом возглавить всё Николаевское подполье, которое было достаточно разрозненным. Решение о создании единого штаба было принято на конспиративной встрече руководителей подпольных групп. В истории Великой Отечественной войны он известен как «Николаевский центр». Но именно его появление поставило под угрозу само существование подполья.

Станет известно, что один из участников встречи был гестаповским провокатором. Лягин приказывает усилить конспирацию. Изменены пароли, явки. Часть подпольщиков покидает город, но сам он, несмотря на смертельную опасность, продолжает работу.

К осени 1942 года Виктор Лягин руководил уже не горсткой офицеров НКВД, а многочисленной и разветвлённой сетью диверсантов – «Николаевским центром». На территории области действовало 110 подпольных организаций, партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп. Среди них подпольная организация «Центр», «Патриот Родины», «Партизанская искра», «Вознесенский центр», Баштанский и Казанковский партизанские отряды и многие другие.

Лягина знали как реального руководителя всего «Николаевского подполья». Поэтому охота на него шла достаточно серьёзная. И в какой-то момент та ловушка, которую расставила немецкая контрразведка, она сработала.

Как часто это происходит, случайность порой губит всё дело. Связной Лягина Гавриленко попал в облаву, а в кармане у него был пистолет. Спасаясь от облавы, Григорий Гавриленко выпрыгнул в окно и сумел скрыться, но в результате отсутствовал на рабочем месте. И этого было достаточно, чтобы попасть под подозрение или быть высланным на работы в Германию. Нужна была Липовая справка от врача.

И тогда Лягин обратился за помощью к Марии Любченко, она была врач-фтизиатр городской больницы. Хорошей знакомой Магды, часто заглядывавшей в гости к Дуккартам. Он не знал, что Любченко столь же часто заглядывает и в гестапо, в кабинет Ганса Ролинга. Ему было известно только то, что она связана с подпольем и ей можно доверять. И действительно, Мария Любченко была оставлена в Николаеве для подпольной работы по решению Райкома партии.

Вербовка Любченко, с точки зрения контрразведки, была очень грамотным ходом для немцев. Она была известным в городе врачом-фтизиатром. К ней стекались люди для получения настоящих или липовых документов о заболеваниях, дающих возможность обезопасить себя от угона в Германию, для трудоустройства, для легализации в городе. То есть немцы понимали, что рано или поздно интересующие их люди у неё появятся.

Гестаповцы схватили связного Гавриленко прямо в больнице. И в тот же день, 5 февраля 1943 года, заявились на Черноморский судостроительный завод за инженером Корневым.

Он предполагал о том, что близок к провалу, и предупредил перед своим арестом Дуккартов, как им надо себя вести.

Свой последний бой разведчик дал в фашистских застенках. Пять месяцев изнурительных допросов и жесточайших пыток не сломили его.

Лягин повёл себя в высшей степени мужественно. Пытки к нему применялись, самые что ни на есть жестокие. Он никого не выдал, не назвал свою реальную фамилию, кто он, зачем и как здесь оказался. То есть ни слова он не произнёс своим мучителям.

Он знал прекрасно, что как только он назовёт своё настоящее фамилия, его тут же отвезут в Берлин. Потому что немцы сразу бы узнали, что это один из руководителей Советской разведки. И только этим, он бы себе гарантировал жизнь. Такие специалисты немцам были очень нужны.

А вот Григорий Гавриленко не выдержал жестоких пыток и выдал своих товарищей. В результате многие из них вскоре оказались в гестапо.

В определённый момент сотрудники резидентуры Лягина, которые оставались на свободе, смогли организовать ему побег. Но Лягин отказался от этого побега, поскольку обстоятельства не позволяли убежать всем вместе. А у него была принципиальная позиция, если бежим, спасаем жизнь, то только все вместе.

«Сегодня вас расстреляют», – сказал ему Ганс Ролинг на последнем допросе. Понимая, что ничего из него уже не вытащить.

Виктор Лягин так и ушёл непобеждённым. Для своих врагов он так и остался инженером Корневым.

17 июля 1943 года. Нацисты Виктора Александровича Лягина расстреляли.

Из всей резидентуры «Маршрутники» в живых остались только двое: Николай Улезко, заболевший тифом и сброшенный немцами в ров, но чудом выживший, и Пётр Луценко, посланный Лягиным ещё в 1942 году через линию фронта после поломки рации.

Эта открытка отправлена дочери Лягина Танюши, его другом Павлом Анатольевичем Судоплатовым. В этой открытке он говорит Тане о том, что её отец погиб смертью Героя. И просит её всегда помнить о своём отце.

Советские контрразведывательные органы после освобождения Николаева тут же проводили поиск и агентуры немецкой контрразведки.

Таким образом, 1947 году в Николаеве состоялся суд над Гансом Ролингом. Там он и рассказал о подлинной роли врача Марии Любченко. Их обоих приговорили к высшей мере.

Магда с матерью после ареста мужа долго добивалась его освобождения, ходила в гестапо – и, в конце концов, заболела туберкулёзом. Её отправили на лечение в Германию. После войны она вернулась в СССР, но в 1952 году умерла в больнице.

Бывший адмирал Бодеккер, уже после войны рассказывая в мемуарах о том, почему был провален доверенный ему судостроительный проект, продолжал высказывать твёрдое убеждение, что инженер Корнев был именно британцем. Такие манеры, такая эрудиция, такое обаяние! Если уж не Корнев, то Джеймс Бонд точно!

За образцовое выполнение специальных заданий в тылу противника и проявленные при этом отвагу и героизм капитану госбезопасности Лягину Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Сегодня имя капитана НКВД и Героя Советского Союза Виктора Александровича Лягина носят улицы в Николаеве и Сельце. В Санкт-Петербурге на доме № 7 по улице Пестеля, где жил Лягин, а также на доме № 15 в Красногвардейском переулке, где он работал, открыты мемориальные доски. В историю Великой Отечественной войны он вошёл как разведчик и подпольщик.

Сейчас почему-то не снимают хороших фильмов про таких героев НКВД, как капитан Виктор Александрович Лягин. К сожалению, у нынешних кинематографистов повёрнуты мозги. У них, если офицер НКВД, значит мерзавец.

Вечная Память Виктору Лягину и его товарищам из группы «Маршрутники»!..

Спасибо, что дочитали. Друзья, если Вам понравилась статья, прошу Вас поставить лайк. Не забывайте подписаться на мой канал, а также делиться статьёй со своими друзьями в Одноклассниках и ВКонтакте! Чтобы поддержать канал монетой звонкой перейдите по ссылке: https://yoomoney.ru/bill/pay/elLSbgGyGuo.220925 или можно по номеру карты Сбербанка: 2202-2056-7383-9921 Отдельное и огромное спасибо тем, кто помогает каналу!

1. «Наш человек в Гестапо или Татарский Штирлиц из Мордовии. Три жизни зафронтового разведчика Ибрагима Аганина. Судьба Алиме Абденановой»

2. «Исхак Ахмеров. Шпионы Сталина в Правительстве США. Секретная операция Снег или тайны Перл-Харбора. Агент НКВД»

3. «Штирлиц без грима или Наш человек в Гестапо Как погиб настоящий Штирлиц Вилли Леман Тайный агент Сталина»

4. «Личный враг Гитлера агент Сталина. Настоящий «Майор Вихрь» или прототип Героя Диверсант НКВД Алексей Ботян»

5. «Как Советский разведчик «плюнул» Английской Королеве в лицо. Акула разведки Британский Рыцарь Сэр Гордон Лонсдейл - Резидент Конон Молодый»

6. «Как КГБ вместе с Итальянской Мафией противостояли ЦРУ. Как Чекисты и Гангстеры из Коза Ностра предотвратили фашистский переворот в Италии»

7. «Ликвидатор НКВД из камеры смертников или Лучший Диверсант генерала Судоплатова. Разведчик Николай Кузнецов»